Второй рукой, лаская ее лобок, поглаживал эту область всей рукой и слегка нажимал нижней частью ладони вниз, по направлению к клитору. Я видел, что тело Полины начало отзываться, она дышала рвано, часто, всхлипами, безуспешно стараясь справиться с собой, а половые губы постепенно наливались кровью, увеличиваясь в размерах. Положив ладонь на ее влагалище начал ритмично надавливать на него, чтобы еще сильнее усилить кровоток, уже не боясь причинить неудобство и сильнее двигая пальцами, массируя промежность во всех направлениях. Потянув за лобковые волосы увидел, как она напряжена телом, как явственно пульсирует выступающий клитор, безмолвно приглашая поласкать, чтобы достигнуть пика. Прекрасно, я знал, что она не ледышка, раз так реагирует на вполне невинную ласку. Но нет, рано еще, пусть немного помучается. Да и самому стоило остыть, член колом стоял от возбуждения и прилива крови, а мышцы были напряжены в ожидании хорошего тра*а. Но, Полине явно не до моего состояния, когда она так старается справиться с эмоциями собственного тела и не показать, как зависит сейчас от каждого моего нового движения, вопреки силе воли и разума. И так стыдится показать свое женское возбуждение, зажимаясь и делая только хуже, потому что можно сдержать дрожь в расслабленном теле, но не в натянутом, как струна.

Поэтому я немного снизил градус ее напряжения, щекотно пробежав пальцами по лобку и начиная медленно и аккуратно брить, стараясь не поранить нежную кожу, натягивая ее по ходу движения бритвы. Полина сидела, не двигаясь, ее волнение выдавали только пальцы, крепко, до белизны на фалангах вцепившиеся в края ванны.

— Теперь чисто и красиво, как я люблю! Отныне ты должна всегда выглядеть здесь ухоженной и никак иначе! Это твоя обязанность. Перекидывай ноги и вставай в ванну, буду смывать и смазывать кремом, чтобы не было раздражения кожи!

— Можно я сама это сделаю?

— Можно, только в следующий раз. А пока поворачивайся передком, не лишай меня такого зрелища! — и я начал смывать сбритые волоски и пену.

А потом медленно и не спеша, лаская везде, где мог дотянуться, смазывал голенькую кожу, растягивая эту процедуру, возможно дольше, чувствуя постепенно теплеющее влагалище от вновь приливающей крови. Полина начала ерзать под моими руками, пытаясь отодвинуться, переступить ногами, желая ослабить движение моих пальцев на очень чувствительной, после бритья, коже.

Нет, девочка, вот только теперь все интересное и начинается. Сейчас я буду дразнить по серьезному, со всем пылом взрослого мужика!

Одним движением я ввел два пальца внутрь влагалища.

Полина судорожно вздохнула, издав жалобный стон и непроизвольно сжала внутренние мышцы от внезапности вторжения. Тем самым мешая мне растягивать ее, гладить своими пальцами, нажимая на ту горячую точку, от которой сейчас, волнами расходилось желание по всему ее телу.

— Ну что же ты, девочка, впусти меня, я не хочу делать ничего плохого, просто помогу немного расслабиться. Ведь тебе же хорошо со мной и хочется еще, сильнее, резче, да, вот так, сама насаживайся на мои пальцы, представь, что это другое, то, что так хочется получить, но недоступно и есть только эта возможность, которая поможет тебе взлететь на пике наслаждения.

Ты хочешь этого освобождения, ну, скажи об этом прямо, не стесняясь. Назови меня по имени, и я доставлю тебе удовольствие, которое так сладко и запретно. Давай, старайся, я жду, как прозвучит мое имя из твоих губок, страстно и умоляюще. Проси, Полина, проси! — и мой большой палец начал резко двигаться по ее чувствительному бугорку в такт с двумя пальцами внутри.

Я знал, что она долго не выдержит, в ее глубинах было мокро и это польстило моему самолюбию.

Девочка просто текла мне на пальцы, сама этого не осознавая. Закрыв глаза, Полина начала подаваться бедрами вслед моим толчкам, не в силах дожидаться освобождения от болезненных и сладких ощущений, нарастающих внизу живота. Такая боль — тоже удовольствие, я готов ее дарить тебе своими умелыми руками. Но только сейчас, потому что продолжить возносить тебя вверх, удерживая свое собственное вожделение, — непосильная задача, так действует вид твоего сладострастия на мое тело. А Полина продолжала двигаться, все больше раскачиваясь, давно забыв свой первоначальный страх и стыд, желая того, что дать ей мог только я.

— Да, крошка, покажи, как ты страстно хочешь меня и где именно. Сама положи мою руку туда, где ей нужно быть. Ну же, Полина!

Но она только всхлипывала прерывисто, смотря на меня затуманенным, расфокусированным взглядом. Пока внезапно не сломалась, задрожав всем телом, с придыханием выстанывая мое имя срывающимся голосом:

— Ол-ег, Олег, пожалуйста, я прошу, не мучай меня, сделай что-нибудь, я хочу… хочу!

Ее трясло, и она по инерции вцепилась в мои плечи с силой, которой я и не подозревал в этом хрупком изящном тельце. Еще два-три движения, и она забьется в освобождающем оргазме. Нет, девочка, а вот этого ты и не получишь. Мне нужно твое тело все, целиком, чтобы оно покорно вбирало то, что хочу тебе дать, а это не приходит без усилий, которые необходимо постичь.

Понять, что это ты моя игрушка для удовольствия, а не наоборот, и сейчас я жестко брошу тебя на землю.

Мои руки успокаивающе погладили по бедру, поднялись по бокам вверх до груди, ощущая плавные изгибы боков, ребер под кожей, и обвели пальцами соски, сейчас больше похожие на косточки от съеденных вишенок, так они сжались от нахлынувшего на Полину сладкого вожделения.

— Девочка, ну что ты! Это просто твоя физиология, женская сущность, когда ты хочешь мужика.

Простые механические движения и мой опыт, видишь, как легко я завел тебя пальцами, как моторчик ключиком. На сегодня хватит, надеюсь ты поняла, что чем больше мне сопротивляешься, тем легче твое сопротивление будет ломаться. И с каждым разом я буду ломать еще жестче. Мой член в свое влагалище еще надо усердно заслужить. То, что я не довел дело до конца, послужит тебе первым уроком, но я сегодня не буду тебя ограничивать, мастурбируй себе в удовольствие! Мойся, я тобой доволен, ты страстная женщина и мне вполне подходишь, так что, со своей стороны готов подписать контракт. Завтра привезу его на подпись тебе!

Я вышел, оставив ее в явном потрясении. А вот самому что делать? Что-то прямо слоном себя ощущаю, с большим таким хозяйством. Надо срочно снимать возбуждение и ехать к Светке, вот кто никогда не откажет. И кто кого наказал?

Прямо с порога Светкиной квартиры запустил руки в ее волосы, потянул за них к креслу, недвусмысленно намекая на ту ласку, которую хотел от нее получить в первую очередь. Удобно расположившись, заставил опуститься на колени и уткнул головой в пах.

— Давай, поработай язычком, там все уже огнем горит, еще немного и отвалится вместе с яйцами.

— Олег, а что так резко? Я еще не готова совсем! — захныкала она от моего сердитого напора.

— Давай, кукла, мне сейчас это необходимо, а ты в процессе нагонишь!

Почувствовал, что Светка расстегнула пряжку и сразу выпустила на свободу многострадальный член, который только что не звенел от напряжения. Осторожно поцеловала пухлыми губами низ моего живота, проверяя реакцию на прикосновение, и, легко касаясь тяжелой мошонки, начала целовать еще ниже, пока не коснулась головки кончиком языка. Я закрыл глаза от удовольствия, увеличивая свое наслаждение. Она удобнее обхватила губами, заглатывая все глубже и глубже, начиная свой эротичный танец, подводя меня к неизбежной и близкой разрядке. Светка распахнула халатик, повела плечами, небрежно сбрасывая мешающую тряпку на пол, и голой попой повернулась к большому зеркалу напротив кресла. Знала, как я люблю наблюдать за процессом ее сексуальных игр, глядя, как в отражении эротично изгибалась всем телом, прогибаясь до предела спиной и нарочно сильнее выпячивая аппетитную задницу. И эта картина, с глубоким вакуумным засосом члена и ритмично двигающихся раскрытых ягодиц красивой куклы, моментально подвели меня к краю, заставляя с рычанием бурно выплескивать толчками нахлынувшее возбуждение в жадный рот Светки.